По поводу картин этого раздела – они не имеют никакого отношения к реальной родословной художника. Это некое общепринятое в Израиле обозначение отцов-дедов-прадедов – и так далее обоих полов. То есть предков, но без малейшего негативного или насмешливого оттенка отношения в их адрес.
Картины раздела "Родословная" сложны для восприятия по двум причинам. Первая: две картины – "Обрезание" и "Резник" – связаны с еврейскими религиозными традициями. Третья – "Балагула" – извозчик ("баль агала" на иврите) одна из стандартных разрешенных профессий для восточно-европейских евреев в черте оседлости. Название сохранилось общим для извозчиков – тяжеловозов и после ликвидации черты оседлости. Для непосвященных – все это загадка за семью печатями. Все три картины требует некоторого разъяснения просто для понимания их содержания. Вторая причина: картины нагружены изобилием идей, людей, сопутствующих и случайных вещей и предметов. Разобраться в этом нагромождении не легко без определенного и заранее предусмотренного способа смотрения – метода – приема. Он предлагается ниже, поскольку дает ключ к упорядочению восприятия и пониманию картин.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Картина "Балагула".
Предисловие.
В традиционном восприятии изобразительного искусства картина есть произведение, содержанием которого является изображение одного единственного законченного момента действия. Максимум возможного в ней – застывший миг изображения-звучания многих персонажей-голосов, объединенных одной темой. Или же то, что применяется в иконописи – иконы с клеймами. А если есть необходимость развития темы во времени, то делается серия картин – наиболее драматически изобразительных моментов общего содержания серии. Или, как в древних египетских росписях саркофагов и настенных, – разделенные последовательно и пошагово этапы определенного действия. Если же надо изобразить в едином произведении особо важные исторические, культурологические, религиозные события и/или персонажей, то они разделяются между собой специальными рамками-ограничителями, архитектурными и псевдо архитектурными элементами (медальоны, рёбра, карнизы, пилястры) и т.д. Пример – потолок (плафон) Сикстинской Капеллы.
В мифах, легендах, религиях многих народов боги и герои часто связаны с конями. А кони сами по себе или вместе со своими всадниками временами появляются цветными. При этом цвет имеет обычно сакральное значение, но меняющееся от религии к религии, от мифа к мифу даже внутри одной мифологии (не говоря уж о разных), от эпохи к эпохе. Несколько примеров: четыре Всадника Апокалипсиса – белый, красный/огненно-рыжий, черный, бледный/пепельный. Конь Посейдона – голубой/синий, часто с белой гривой. Вообще Посейдон – создатель коней. У него имеется множество водяных табунов, в том числе голубых, служащих детям Посейдона тритонам и тритонидам. Золотые, белые и огненно-красные кони соотносятся с богами солнца и света – Гелиос, Аполлон, Ра, Индра, Митра.
Для пишущего не о религиях и мифах, а об искусстве Якерсона, важен сам факт появления цветных коней в его творчестве. Конечно, они не случайны. Но дать точный смысл их цвета по одной картине было бы несерьезно. Остается смотреть на морды коней, они достаточно выразительны и красноречивы.
NB.1 Идея триединства – места, времени, действия (основных героев), сформулированная для театра (особенно трагедий) в Древней Греции, и столь востребованная в Европе в эпоху классицизма, долго удерживалась именно в европейской живописи. В некоторых картинах Якерсона, в частности в "Балагула", эта идея преобразовалась в двуединство места и времени без действия основных героев – их (героев) попросту нет, как нет одного сюжета, одной темы в картине. Есть второстепенные, третьестепенные персонажи, в этом как раз и состоит удивительная атмосфера обезличенного трагизма картины или трагедии обезличенности (или безразличия?). Это и есть, я думаю, единая объединяющая идея/общая тема многосюжетной картины "Балагула". И совершенно очевидно, что этот обезличенный трагизм или трагедия обезличенности может уже быть или мгновенно обернуться очень даже личной трагедией для кого-то из персонажей.
На самом деле Якерсон не единственный (однако, редко встречающийся) художник, писавший многосюжетные картины. Например, картина Эль Греко "Похороны графа Оргаса", которую называют также "картина-роман", единственная в его творчестве, имеющая несколько сюжетов.
NB.2 Сравнить ли картину со стихотворением А. Блока по поводу обезличенного трагизма: (есть много переводов на англ.)
Ночь, улица, фонарь, аптека, Бессмысленный и тусклый свет. Живи ещё хоть четверть века – Всё будет так. Исхода нет. Умрёшь – начнёшь опять сначала И повторится всё, как встарь: Ночь, ледяная рябь канала, Аптека, улица, фонарь.
Картина "Балагула" – тот необычный и непривычный прием (способ, метод) смотрения и восприятия картины состоит в следующем. Перед нами на холсте несколько слабо связанных между собой или не связанных вообще сюжетов. И у каждого из сюжетов есть свое собственное содержание. Объединяет все элементы картины и ее персонажей место и время, то есть где и когда происходит эта неразбериха. Но если мысленно "просканировать" картину по сюжетам (прием!) примерно сверху вниз, то все приходит в упорядоченный вид. Сам факт такого "сканирования" выявляет (для зрителя) содержание каждого отдельного сюжета. Вырисовывается совершенно определенная концепция и конструкция картины. И все персонажи ее обретают собственные драматически различимые голоса! А собирание ее вновь по сюжетам воедино, то есть интерпретация, обретает заложенную художником целостность. Иными словами, степень целостности – разорванности/надрывности изначально задана автором в качестве одного из художественных элементов картины.
Три голоса коней: зеленый смотрит на рожающую женщину, брызжа слюной то ли от возмущения, то ли от возбуждения. Красный так отчаянно хохочет, что слюна летит во все стороны. Насмотрелся, видимо. Синие разбегаются-сбегаются, один осматривается, не решил еще, что предпринять.
Голос роженицы: она одна, в неоконченном, судя по ее позе, процессе родов, но с уже вышедшем младенцем, валяющимся на отнюдь не стерильной соломе или сене. Совершенно беспомощная, она рожает на телеге, находящейся в конюшне или на скотном дворе – ужас!
Голос человека, который пытается развернуть и куда-то перетащить телегу, он озабочен ею, но не роженицей. От напряжения видны только его голова в зеленой шапочке и согнутые ноги, все остальное скрючено под колымагой. На конюшне человек, впрягшийся в телегу?! Почему? Не справился с конями? Сам еще ребенок?
Голос мужчины (раввина?) у правого края картины и еще пониже. Он стоит или уходит с выражением лица, говорящим примерно: "что я могу тут поделать?", или "причем тут я?" – немыслимо!
Голос совсем внизу слева – общий гомон птичника, вообще безразличный к происходящему вокруг.
То, что я назвала голосами может быть обозначено совсем по другому. Я руководствовалась сопоставлением с "Лесным Царем" Ф. Шуберта, где у каждого персонажа (рассказчик, лесной царь, отец и сын) явственно различим собственный драматический голос – своя мелодия на общем музыкальном фоне, включающем бег лошадей. Удобно для выделения каждого персонажа /драматического голоса в музыкальном и чрезвычайно драматическом произведении и еще удобнее для того же самого в картине. Но на этом соответствие кончается, поскольку у Шуберта голоса персонажей и их мелодии звучат поочередно, а в картине Якерсона одновременно. Если же продолжить сопоставление картины с музыкальным произведением, то дальше практичнее и правильнее было бы соотнести ее с вокальным ансамблем. Пример: квартет из "Риголетто" Верди "Bella figlia dell` amore". Обилие и разнообразие характеров персонажей/драматических голосов в ансамбле сродни соотношениям между сюжетами и внутренним содержанием каждого из них в картине Якерсона. При этом, и интерпретация, и оценка картины совсем не обязательно окажутся идентичными для всех зрителей, в том числе ввиду заложенной художником драматической разорванности сюжетов.
И еще, сама идея написания многотемной картины вкупе с возможностью прочтения ее целиком и по сюжетам есть нечто далекое от стандарта в изобразительном искусстве (речь идет о картинах и рисунках) вообще и современном в частности.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Картина "Обрезание/Брит Мила"
Предисловие.
Обрезание есть обряд – таинство – завет (договор) приобщения к еврейскому Богу. По смыслу примерный аналог крещения в христианстве. В нем принимают непосредственное участие порядка 15 человек. Так называемый миньян (10 мужчин во главе с хазаном) осуществляет его духовную часть – чтение соответствующих молитв. Трое – хирургическую часть (ребенок, моэль – выполняющий операцию и сандак – держащий мальчика на своих коленях, аналог крестного). И родители, разумеется. Обрезанная крайняя плоть не выбрасывается как мусор, она ритуально закапывается в землю и с этого момента человек считается приобщенным Богу. Обряд сопровождается большим празднеством всей семьи, родственников, друзей, сослуживцев, пар всех участников, объединяя десятки, сотни, а то и тысячи приглашенных.
По еврейской (изначально религиозной) традиции обрезание мальчикам делается на восьмой день после рождения. Израиль – страна эмиграционная. А это само собой предполагает, что значительная часть приехавших – люди светские в 1-3 поколениях, и никогда не были приобщены этому обряду. Многие мальчики и мужчины молодого и среднего возраста выбрали для себя пройти этот обряд по приезде в Израиль. Часть его (обряда) является настоящей кратковременной хирургической операцией и болезненной реакцией на нее в течение какого-то времени. А для некоторых маленьких мальчиков, заранее не подготовленных несведущими родителями, она оказалась тяжелым стрессом и шоком. Правда, для проходящих обряд не в грудном возрасте, операция и празднование все же разделены по времени до выздоровления человека.
Картина "Обрезание" ни в коей мере не является документом и не претендует ни на какую степень документальности. Принципиально важно, что картина не есть иллюстрация к процессу проведения обряда. Художник И. Якерсон вообще не создавал иллюстраций к тому, что видел и наблюдал в жизни. Его произведения – картины/рисунки – это всегда его собственный нарратив с ярко выраженным собственным отношением к происходящему и, соответственно, изображаемому. В частности, эта картина о людях, проходящих обрезание далеко не в младенческом возрасте. И она является художественным выражением мучительного физически и психически состояния мужчины-юноши-подростка во время прохождения обряда. То, каким художник его воспринимал. Для этой возрастной категории обрезание может сопровождаться ощутимым кровотечением. И еще, при проведении обрезания для сандака обязательна постоянная тесная тактильная связь с оперируемым. Грудничок лежит у него на коленях во время проведения операции, взрослых он держит за голову, обязательно поддерживает, успокаивает, удерживает.
В картине один сюжет, но масса по-разному настроенных персонажей. Кто-то выполняет свою работу – медицинские и духовные обязанности. Кто-то – общественные, по соблюдению правильного ритуала празднества. Ближние родственники обеспокоены и взволнованы более всего состоянием оперируемого. Не зная сути обряда, не понять, что вообще происходит, откуда явное мучение и страдание у одних участников действа и веселье с песнями – плясками у других, что за следы ног и рук, крови, откуда и зачем такое многолюдство, и т.д.
Применение сканирования (не по сюжетам, он един) по общему виду, выражению лиц и образу действий участников процесса упорядочивает смысл происходящего в картине и понимание изображенного для непосвященного зрителя.
Родословная
Родословная
Из записок Светланы Штутиной
Перейти на страницу с картинами
По поводу картин этого раздела – они не имеют никакого отношения к реальной родословной художника. Это некое общепринятое в Израиле обозначение отцов-дедов-прадедов – и так далее обоих полов. То есть предков, но без малейшего негативного или насмешливого оттенка отношения в их адрес.
Картины раздела "Родословная" сложны для восприятия по двум причинам. Первая: две картины – "Обрезание" и "Резник" – связаны с еврейскими религиозными традициями. Третья – "Балагула" – извозчик ("баль агала" на иврите) одна из стандартных разрешенных профессий для восточно-европейских евреев в черте оседлости. Название сохранилось общим для извозчиков – тяжеловозов и после ликвидации черты оседлости. Для непосвященных – все это загадка за семью печатями. Все три картины требует некоторого разъяснения просто для понимания их содержания. Вторая причина: картины нагружены изобилием идей, людей, сопутствующих и случайных вещей и предметов. Разобраться в этом нагромождении не легко без определенного и заранее предусмотренного способа смотрения – метода – приема. Он предлагается ниже, поскольку дает ключ к упорядочению восприятия и пониманию картин.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Картина "Балагула".
Предисловие.
Для пишущего не о религиях и мифах, а об искусстве Якерсона, важен сам факт появления цветных коней в его творчестве. Конечно, они не случайны. Но дать точный смысл их цвета по одной картине было бы несерьезно. Остается смотреть на морды коней, они достаточно выразительны и красноречивы.
NB.1 Идея триединства – места, времени, действия (основных героев), сформулированная для театра (особенно трагедий) в Древней Греции, и столь востребованная в Европе в эпоху классицизма, долго удерживалась именно в европейской живописи. В некоторых картинах Якерсона, в частности в "Балагула", эта идея преобразовалась в двуединство места и времени без действия основных героев – их (героев) попросту нет, как нет одного сюжета, одной темы в картине. Есть второстепенные, третьестепенные персонажи, в этом как раз и состоит удивительная атмосфера обезличенного трагизма картины или трагедии обезличенности (или безразличия?). Это и есть, я думаю, единая объединяющая идея/общая тема многосюжетной картины "Балагула". И совершенно очевидно, что этот обезличенный трагизм или трагедия обезличенности может уже быть или мгновенно обернуться очень даже личной трагедией для кого-то из персонажей.
На самом деле Якерсон не единственный (однако, редко встречающийся) художник, писавший многосюжетные картины. Например, картина Эль Греко "Похороны графа Оргаса", которую называют также "картина-роман", единственная в его творчестве, имеющая несколько сюжетов.
NB.2 Сравнить ли картину со стихотворением А. Блока по поводу обезличенного трагизма: (есть много переводов на англ.)
Ночь, улица, фонарь, аптека,
Бессмысленный и тусклый свет.
Живи ещё хоть четверть века –
Всё будет так. Исхода нет.
Умрёшь – начнёшь опять сначала
И повторится всё, как встарь:
Ночь, ледяная рябь канала,
Аптека, улица, фонарь.
Картина "Балагула" – тот необычный и непривычный прием (способ, метод) смотрения и восприятия картины состоит в следующем. Перед нами на холсте несколько слабо связанных между собой или не связанных вообще сюжетов. И у каждого из сюжетов есть свое собственное содержание. Объединяет все элементы картины и ее персонажей место и время, то есть где и когда происходит эта неразбериха. Но если мысленно "просканировать" картину по сюжетам (прием!) примерно сверху вниз, то все приходит в упорядоченный вид. Сам факт такого "сканирования" выявляет (для зрителя) содержание каждого отдельного сюжета. Вырисовывается совершенно определенная концепция и конструкция картины. И все персонажи ее обретают собственные драматически различимые голоса! А собирание ее вновь по сюжетам воедино, то есть интерпретация, обретает заложенную художником целостность. Иными словами, степень целостности – разорванности/надрывности изначально задана автором в качестве одного из художественных элементов картины.
Три голоса коней: зеленый смотрит на рожающую женщину, брызжа слюной то ли от возмущения, то ли от возбуждения. Красный так отчаянно хохочет, что слюна летит во все стороны. Насмотрелся, видимо. Синие разбегаются-сбегаются, один осматривается, не решил еще, что предпринять.
Голос роженицы: она одна, в неоконченном, судя по ее позе, процессе родов, но с уже вышедшем младенцем, валяющимся на отнюдь не стерильной соломе или сене. Совершенно беспомощная, она рожает на телеге, находящейся в конюшне или на скотном дворе – ужас!
Голос человека, который пытается развернуть и куда-то перетащить телегу, он озабочен ею, но не роженицей. От напряжения видны только его голова в зеленой шапочке и согнутые ноги, все остальное скрючено под колымагой. На конюшне человек, впрягшийся в телегу?! Почему? Не справился с конями? Сам еще ребенок?
Голос мужчины (раввина?) у правого края картины и еще пониже. Он стоит или уходит с выражением лица, говорящим примерно: "что я могу тут поделать?", или "причем тут я?" – немыслимо!
Голос совсем внизу слева – общий гомон птичника, вообще безразличный к происходящему вокруг.
То, что я назвала голосами может быть обозначено совсем по другому. Я руководствовалась сопоставлением с "Лесным Царем" Ф. Шуберта, где у каждого персонажа (рассказчик, лесной царь, отец и сын) явственно различим собственный драматический голос – своя мелодия на общем музыкальном фоне, включающем бег лошадей. Удобно для выделения каждого персонажа /драматического голоса в музыкальном и чрезвычайно драматическом произведении и еще удобнее для того же самого в картине. Но на этом соответствие кончается, поскольку у Шуберта голоса персонажей и их мелодии звучат поочередно, а в картине Якерсона одновременно. Если же продолжить сопоставление картины с музыкальным произведением, то дальше практичнее и правильнее было бы соотнести ее с вокальным ансамблем. Пример: квартет из "Риголетто" Верди "Bella figlia dell` amore". Обилие и разнообразие характеров персонажей/драматических голосов в ансамбле сродни соотношениям между сюжетами и внутренним содержанием каждого из них в картине Якерсона. При этом, и интерпретация, и оценка картины совсем не обязательно окажутся идентичными для всех зрителей, в том числе ввиду заложенной художником драматической разорванности сюжетов.
И еще, сама идея написания многотемной картины вкупе с возможностью прочтения ее целиком и по сюжетам есть нечто далекое от стандарта в изобразительном искусстве (речь идет о картинах и рисунках) вообще и современном в частности.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Картина "Обрезание/Брит Мила"
Предисловие.
Обрезание есть обряд – таинство – завет (договор) приобщения к еврейскому Богу. По смыслу примерный аналог крещения в христианстве. В нем принимают непосредственное участие порядка 15 человек. Так называемый миньян (10 мужчин во главе с хазаном) осуществляет его духовную часть – чтение соответствующих молитв. Трое – хирургическую часть (ребенок, моэль – выполняющий операцию и сандак – держащий мальчика на своих коленях, аналог крестного). И родители, разумеется. Обрезанная крайняя плоть не выбрасывается как мусор, она ритуально закапывается в землю и с этого момента человек считается приобщенным Богу. Обряд сопровождается большим празднеством всей семьи, родственников, друзей, сослуживцев, пар всех участников, объединяя десятки, сотни, а то и тысячи приглашенных.
По еврейской (изначально религиозной) традиции обрезание мальчикам делается на восьмой день после рождения. Израиль – страна эмиграционная. А это само собой предполагает, что значительная часть приехавших – люди светские в 1-3 поколениях, и никогда не были приобщены этому обряду. Многие мальчики и мужчины молодого и среднего возраста выбрали для себя пройти этот обряд по приезде в Израиль. Часть его (обряда) является настоящей кратковременной хирургической операцией и болезненной реакцией на нее в течение какого-то времени. А для некоторых маленьких мальчиков, заранее не подготовленных несведущими родителями, она оказалась тяжелым стрессом и шоком. Правда, для проходящих обряд не в грудном возрасте, операция и празднование все же разделены по времени до выздоровления человека.
Картина "Обрезание" ни в коей мере не является документом и не претендует ни на какую степень документальности. Принципиально важно, что картина не есть иллюстрация к процессу проведения обряда. Художник И. Якерсон вообще не создавал иллюстраций к тому, что видел и наблюдал в жизни. Его произведения – картины/рисунки – это всегда его собственный нарратив с ярко выраженным собственным отношением к происходящему и, соответственно, изображаемому. В частности, эта картина о людях, проходящих обрезание далеко не в младенческом возрасте. И она является художественным выражением мучительного физически и психически состояния мужчины-юноши-подростка во время прохождения обряда. То, каким художник его воспринимал. Для этой возрастной категории обрезание может сопровождаться ощутимым кровотечением. И еще, при проведении обрезания для сандака обязательна постоянная тесная тактильная связь с оперируемым. Грудничок лежит у него на коленях во время проведения операции, взрослых он держит за голову, обязательно поддерживает, успокаивает, удерживает.
В картине один сюжет, но масса по-разному настроенных персонажей. Кто-то выполняет свою работу – медицинские и духовные обязанности. Кто-то – общественные, по соблюдению правильного ритуала празднества. Ближние родственники обеспокоены и взволнованы более всего состоянием оперируемого. Не зная сути обряда, не понять, что вообще происходит, откуда явное мучение и страдание у одних участников действа и веселье с песнями – плясками у других, что за следы ног и рук, крови, откуда и зачем такое многолюдство, и т.д.
Применение сканирования (не по сюжетам, он един) по общему виду, выражению лиц и образу действий участников процесса упорядочивает смысл происходящего в картине и понимание изображенного для непосвященного зрителя.